Александр Коваль: «Тренд будет один – в сторону ужесточения требований»
– Александр Павлович, насколько остро сегодня стоит проблема банкротства для страхового рынка?
– Фактически цивилизованных процедур банкротства на страховом рынке еще не было. Да, компании уходили. Но чаще всего они уходили, открыв двери, за которыми уже не было ничего. В итоге страхователи практически никогда не получали возмещение по полисам исчезнувших компаний. За исключением одного сегмента – рынка ОСАГО. Законодатель предусмотрел, что в случае отзыва лицензии у компании, занимающейся ОСАГО, обязательства по выплатам переходят к профессиональному объединению – Российском союзу автостраховщиков (РСА).
Проблема в том, что действующий закон «О несостоятельности и банкротстве» не учитывает специфику страховых компаний. Задача на сегодня – внести поправки, которые бы сделали процедуру банкротства страховщиков прозрачной и цивилизованной. Главное, чтобы при этом были защищены права и интересы страхователей.
– Сколько лицензий было отозвано у страховых компаний за прошлый год. И по каким причинам?
– В прошлом году Росстрахнадзор отозвал лицензии у 101 страховой компании. Это рекордное количество. Три страховщика из этого списка прервали действие лицензий в связи с реорганизацией компаний. Для отзыва остальных причины были самые разные. Прежде всего это связано с невыплатами или с задержкой выплат страхового возмещения клиентам, а также с нарушением финансовой дисциплины. Были в числе ушедших и компании, занимавшиеся псевдострахованием. Не скажу, что таких много, но они есть.
– Почему больше всего проблем возникало на рынке ОСАГО?
– Потому что это реальный вид страхования, где максимальное количество клиентов. РСА иногда удавалось воспрепятствовать собственникам некоторых обанкротившихся компаний, намеревавшимся растащить все активы. Но, к сожалению, эти случаи единичные. За время действия ОСАГО были отозваны лицензии у 38 компаний, работавших на этом рынке. И только в нескольких случаях удалось хотя бы частично сохранить активы банкротов для выплат пострадавшим страхователям.
Но компании уходят не только с рынка ОСАГО. Есть еще одна чувствительная сфера – это страхование жизни. Ведь в этом случае договоры страхования заключаются на очень длительный период. Не менее чем на пять лет, а то и на 10, и на 20. Банкротство компании в сфере страхования жизни всегда очень болезненно. В прошлом году такие банкротства уже были. Например, компания «Урал-АИЛ-Жизнь». Люди, застраховавшие свою жизнь в этой компании, решились инвестировать средства «в долгую». А в итоге они оказались в положении обманутых вкладчиков.
Я давно выступал за создание гарантийного фонда выплат у страховщиков жизни. Даже несмотря на то что пока у нас этот сегмент не развит. (В Европе более половины объема страховых премий – это поступления по страхованию жизни.) Но надо понимать: чтобы страхование жизни развивалось, должны быть дополнительные гарантии. Создание фонда гарантий – это одна предпосылка для развития страхования жизни. Другая – налоговое стимулирование, как для страховщика, так и для страхователя. К сожалению, пока компании говорят только о преференциях для себя, но не о гарантиях своим клиентам.
– Можно ли говорить о криминализации страховых банкротств?
– С такими фактами мы сталкиваемся постоянно. Перед самым Новым годом в ФССН поступило письмо от арбитражного управляющего компании «Генеральный страховой альянс». В письме приводятся факты, подтверждающие признаки преднамеренного банкротства ГСА. Это значит, что собственники компании планировали собрать деньги и уйти с рынка.
Или другой пример – уже упоминавшаяся «Урал-АИЛ-Жизнь». О сложной финансовой ситуации в компании ФССН узнала заранее, это подтвердили наши индикаторы. Поэтому к этой компании было повышенное внимание. В итоге удалось предотвратить хитрые маневры собственников, которые пытались уйти от ответственности. После того как лицензия уже была приостановлена, они хотели изменить организационно-правовую форму компании, ее наименование и адрес. Надзору не оставалось ничего иного, как отозвать лицензию. В том, что на рынке были, есть и будут подобные прецеденты, сомневаться не приходится.
Но есть и совершенно иной вариант ухода – «ING Страхование жизни», российская дочка голландской ING Group. Компания заранее приняла решение о выходе с рынка и уведомила об этом своих страхователей. Причем собственники компании сами пришли в Росстрахнадзор, объяснили, как планируют сворачивать бизнес, как будет проходить процедура передачи портфеля. В итоге все обязательства ушедшего страховщика перешли к компании «Allianz РОСНО Жизнь», а все российские клиенты ING остались защищенными. Все прошло цивилизованно, без скандалов. Пример для подражания.
– Как серия банкротств сказалась на рынке страхования в целом?
– Особенно болезненно это переживает рынок ОСАГО. Выплаты из фондов РСА в прошлом году превысили поступления. В 2009 году была выплачена рекордная сумма компенсаций – порядка 3 млрд рублей. Тогда как за весь срок действия обязательной «автогражданки» выплачено 4,4 млрд.
Но наибольшие суммы возмещения люди должны получать по полисам каско, купленным в ныне несуществующих компаниях. А эти выплаты в фонде гарантий РСА не предусмотрены. Гражданам остается только одно – обращаться в суд. Хотя понятно, что даже по судебному решению, скорее всего, получить компенсацию им не удастся. К сожалению, пока собственники компаний, так же как и менеджмент, никакой личной ответственности за плачевные итоги управления компанией не несут.
– По какой схеме сегодня происходит процедура отзыва лицензии?
– Если выявлены те или нарушения в деятельности компании, то она получает предписание от надзорных органов. Дается срок на исполнение этого предписания. Если требования Росстрахнадзора не исполнены или исполнены не в полном объеме, то мы еще раз разъясняем, что нужно доработать. Если же предписание не исполняется в месячный срок, то у страховщика приостанавливают либо ограничивают лицензию. Опять же дается определенный срок на исправление ситуации. Причем в период, когда лицензия приостановлена, компания может и должна производить выплаты по действующим полисам. Но она не в праве продавать полисы. Нарушение этого правила – еще один повод для отзыва лицензии. К сожалению, такие нарушения происходят. Если же в течение установленного срока компания не исправляет причины, послужившие основанием для приостановления или ограничения лицензии, то ФССН выносит решение об ее отзыве. Но и после этого компания не должна исчезнуть в одночасье. Ей отводится полгода на то, чтобы закрыть баланс, погасить все обязательства перед страхователями и кредиторами и передать свой страховой портфель.
Порядок действия компании после отзыва лицензии определяется в законе «Об организации страхового дела». Однако эти процедуры четко не прописаны.
Чаще всего к тому моменту, когда мы отзываем лицензию, в компании уже на местах нет ни менеджеров, ни владельцев. Пустое помещение и разбросанные бумаги на полу – вот с чем чаще всего сталкиваются сотрудники Росстрахнадзора.
– Какие компании в этом году, по вашим оценкам, остаются в зоне риска?
– По итогам 9 месяцев 2009 года (итогов года еще нет), 62% страховщиков показали снижение объемов премии. Это 448 компаний. У 39% компаний отмечено существенное снижение премии – более чем на 25%. Это примерно 280 операторов. Не значит, что все они обанкротятся, но это те компании, у которых возникнут проблемы с платежеспособностью. Нужно учитывать и тот факт, что в прошлом году страховщики вынужденно шли на демпинг. У них не только снизился объем сборов, но и размер премии в расчете на один договор. Это лишний раз подтверждает, что они не должным образом сформировали резервы. Последствия такой политики скажутся уже в этом году.
Продолжается демпинг и сейчас, что усугубит проблемы. Но страховщики не думают о том, что когда кризис завершится и не будет необходимости демпинговать, страхователь вполне обоснованно откажется уплачивать премию в прежнем, докризисном размере! И такие страховщики высекут себя дважды.
– Качество активов страховщиков за последний год ухудшилось. Что может повысить прозрачность их структуры?
– Качество активов действительно ухудшается. Компании испытывают дефицит наличности. Денежные активы в структуре инвестиционных портфелей сокращаются. Чтобы отчитаться перед надзорными органами, компании вынуждены живые деньги заменять суррогатными финансовыми инструментами, например векселями небанковских организаций. ФССН совместно с Минфином сейчас разрабатывает изменения в соответствующие приказы, которые позволят исключить эту возможность и одновременно ужесточат требования к формированию активов и резервов. Рассматривается вопрос о том, чтобы убрать небанковские векселя из списка финансовых инструментов, доступных для страховых компаний.
Росстрахнадзор столкнулся и с другой проблемой – с фальсификацией отчетности. Когда компании показывают, что в ее активах векселя Газпромбанка, Сбербанка и других крупнейших кредитных организаций, вопросов не возникает. Но когда мы совместно с Центробанком проводим проверку этих активов (а у нас сегодня есть такая возможность), то выясняется, что эти векселя либо фиктивные – этими банками не выпускались, либо зеркальные – они выпускались, но не принадлежат данному страховщику, либо уже давно погашены. Причем это активы на многомиллионные суммы.
Когда подобные случаи искажения финансовой отчетности стали не единичными, а достаточно частыми, ФССН вышла в Минфин с еще одной инициативой. Мы предложили отзывать лицензии у компаний, которые фальсифицируют финансовую отчетность, без всяких предварительных санкций – без приостановления или ограничения лицензии.
Эту инициативу поддержал департамент финансовой политики Министерства финансов. Предложение уже сформулировано в виде поправок в страховое законодательство, которые сейчас находятся в комитете по финансовому рынку Госдумы.
– Кроме того, планируется повысить минимальный размер уставного капитала компаний?
– Сейчас минимальный уставный капитал – 30 млн рублей. Для страховщиков жизни – 60 млн, а для перестраховщиков – 120 млн рублей. С момента последнего повышения требований к уставному капиталу прошло более трех лет. Теперь можно опять поднять планку. Тем более что у страховщиков было 5–7 лет достаточно благополучного поступательного развития, за это время можно было капитализировать свою компанию. И многие компании это сделали.
В последней версии законопроекта предусмотрен минимальный размер уставного капитала в 120 млн рублей. Для компаний, специализирующихся на страховании жизни, – 240 млн, для перестраховщиков – 480 млн. Страховщикам на это предполагается дать два года. Но мы пойдем дальше. Постараемся закрепить положение, обязывающее страховщиков формировать уставный капитал только в денежной форме и использовать его только на цели банкротств. Но это следующий этап.
– 120 млн рублей – не слишком ли высокая планка?
– Предложение повысить уставный капитал вызвало больше всего споров в среде страховщиков. Но почему-то никто из них не говорит о тысячах граждан, которые пострадали, не получив возмещения по полисам ушедших компаний. За прошлый год количество жалоб на страховщиков выросло более чем в два раза. Одна из последних историй – уход «Городской страховой компании». Только в ней одной было застраховано около 300 тыс. человек.
К тому же эти нормы не наше ноу-хау, они приняты во всем мире. Мы анализировали, как работают наши коллеги в странах СНГ. Взять, к примеру, Азербайджан – небольшая республика, где зарегистрировано порядка 20 страховых компаний. У них минимальный уставный капитал эквивалентен 2 млн евро. Примерно такие же требования предъявляются к страховщикам в Казахстане. Там около 40 компаний. В Европе – минимальный размер уставного капитала в районе 3 млн евро. Но это только для того, чтобы вы подали документы. С открытием каждого нового вида страхования появляются дополнительные требования. Без капитала в 7–8 млн евро вы не получите разрешение на открытие компании. Или возьмите развивающиеся рынки – Индию например. Уставный капитал для универсальных страховщиков там не менее $25 млн, а для компаний, занимающихся страхованием жизни, – $50 млн. Для чего такая высокая планка? На этот вопрос там отвечают просто: «Чтобы на рынке не было мелких и криминальных компаний». Я не говорю о том, что надо слепо копировать чужой опыт. Но я убежден: страховщик должен отвечать перед страхователем реальным капиталом, в том числе и уставным.
– Что еще предлагаете?
– В антикризисном блоке много поправок. Остановлюсь на наиболее важных. Росстрахнадзор должен знать об источниках происхождения денег, вносимых учредителями в уставный капитал. Мы будем более внимательно смотреть, кто покупает значимую долю в компании. Собственно, везде за рубежом органы надзора это делают. В зависимости от покупаемой доли бизнеса предполагаются и разные меры. При покупке 1–2% акций страховой компании достаточно уведомления о сделке органов надзора. А при покупке более 5% акций потребуется согласовать сделку с Росстрахнадзором. Причем разрешение на покупку не будет дано, если ее проводят владельцы ранее обанкротившейся компании, если они не выполнили свои обязательства по передаче страхового портфеля, не погасили требования кредиторов и т.д.
Мы вводим и согласование с надзором назначения генерального директора и главного бухгалтера. Сегодня нас просто уведомляют об этом. И еще необходимо говорить о дисквалификации неудавшихся топ-менеджеров. Руководители обанкротившихся страховщиков в течение пяти лет не должны иметь права возглавлять никакую другую компанию.
И еще одна поправка. Мы намерены ввести запрет на смену организационно-правовой формы компании, на реорганизацию и смену адреса в период, когда у нее приостановлена или ограничена лицензия.
У нас было еще одно предложение – относительно требований к помещению, которое занимает страховая компания. Но, к сожалению, оно не принято во внимание. Здесь очень сложно сформулировать единые для всех критерии. Хотя такие требования существуют. Дело в том, что ФССН столкнулась со случаями, когда страховые компании размещались даже в магазинах. А эти магазины представляли собой быстровозводимый ларек. Как страховая компания может в таких условиях работать с посетителями, хранить денежные средства, документы? В антикризисный пакет поправок в страховое законодательство эта поправка не вошла, но мы попытаемся ее внести в приказы Минфина.
– А какие поправки в законодательство помогут сделать процедуру банкротства страховщиков более эффективной?
– Планируется установить строгую очередность получения компенсаций в случае банкротства. Страхователи будут в ней первыми. ФССН получит право контроля над деятельностью временной администрации, сможет войти в ее состав. Назначение арбитражного управляющего, передача страхового портфеля – все это будет проходить под контролем со стороны службы. В части ОСАГО это право появится и у РСА.
Сейчас органы надзора по закону не участвуют в процедуре банкротства и передаче портфеля страховой компании. У нас есть только ограниченные инструменты – предписания, ограничение или приостановление лицензии, ее отзыв. Теперь появится возможность контролировать временную администрацию и план финансового оздоровления компании. А это значит, появятся и дополнительные гарантии сохранения средств. И очень серьезные.
– А как со стресс-тестами страховых компаний? Будет ли продолжена практика внеплановых проверок?
– Без сомнения. Страховщики научились к назначенной дате приводить финансовую отчетность в «идеальное» состояние. На рынке появились даже компании, которые специализируются на том, чтобы «подтянуть» документацию к требованиям Минфина. Поэтому-то и возникла идея внеплановых проверок. Их ввел бывший глава ФССН Илья Ломакин-Румянцев. Мы эту практику продолжим. Несмотря на то что она вызывают недовольство у недобросовестных компаний. В этом году тренд будет один – в сторону ужесточения требований к страховщикам.
Журнал Финанс.
Емельянова Т.
